I'm gonna make it hot like Hell!
А ведь было время, когда я писал рассказы и небольшие "зарисовки" - своего рода "фотографии" каких-то придуманных моментов, ситуаций.
Еще рисовал периодически.
Был один сценарий. Но "съемочная" группа слишком долго собиралась и я плюнул на это дело. (к тому моменту уже примерно половина
истории была описана в сценарии)
Даже стихи были.
Сейчас много времени и порядком душевных сил забирает работа.
Вечером находятся какие-то дела или просто отговорки, чтобы просто посидеть одному (за день общения с людьми более чем достаточно),
посмотреть какой-нибудь фильм, почитать.
А к тому моменту, когда меня отпускает и я могу что-то написать или нарисовать - уже понимаю, что спать пора была еще минут 40 назад...
Да и мой воображаемый друг куда-то пропал - давно его не видно и не слышно.
Я даже соскучился немного.
Еще рисовал периодически.
Был один сценарий. Но "съемочная" группа слишком долго собиралась и я плюнул на это дело. (к тому моменту уже примерно половина
истории была описана в сценарии)
Даже стихи были.
Сейчас много времени и порядком душевных сил забирает работа.
Вечером находятся какие-то дела или просто отговорки, чтобы просто посидеть одному (за день общения с людьми более чем достаточно),
посмотреть какой-нибудь фильм, почитать.
А к тому моменту, когда меня отпускает и я могу что-то написать или нарисовать - уже понимаю, что спать пора была еще минут 40 назад...
Да и мой воображаемый друг куда-то пропал - давно его не видно и не слышно.
Я даже соскучился немного.
В ее глазах.
Весна в ее глазах опять сводит меня с ума.
Впрочем, так было всегда. С той самой первой встречи. С первого сказанного ею слова, первого жеста, первой улыбки. А когда мы впервые (случайно?) встретились взглядом – я окончательно понял, что пропал. Я тонул в этих глазах, растворялся в них все быстрее и быстрее. И было уже абсолютно не важно, что происходило вокруг.
Что-то странное происходило со мной: слегка кружилась голова от нахлынувших мыслей и чувств, сердце выбивало барабанную дробь. Мучительно хотелось летать…прикоснуться к звездам и обнять весь мир.
В ее глазах я видел все: чарующий закат солнца и кроваво-красный закат; блеск утренней росы на лепестках цветов; кристально чистый прохладный родник среди обжигающей пустыни; отблески огня в ночи; покрытые льдом горные вершины; яркую бабочку, порхающую над лугом.
Казалось, мы смотрели друг на друга вечность, а прошло лишь мгновение.
Наверное, с ней происходило нечто подобное – ведь мы сейчас вместе.
Весна в ее глазах опять сводит меня с ума…
Ветер.
Дорога стремительно исчезала под колесами. Он чувствовал каждый ее метр, каждую трещину или неровность и безошибочно мог сказать сколько он уже проехал.
Его звали Ветер.
Он всегда любил дорогу, ветер, дующий в лицо. Она была прекрасна в любое время. Когда было много машин, можно было полихачить: проехать на заднем колесе или обгонять их всех, проезжая в опасной близости от машин, и видеть в зеркале как они от неожиданности дергаются всторону. Но предпочитал он дорогу пустынную – тогда она принадлежала только ему, можно было ехать ни о чем не думая – просто наслаждаться скоростью.
Я мог бы написать: «… это был обычный вечер, когда…», но Ветер не делил свою жизнь на фрагменты: часы, дни, недели – его жизнь была дорогой. Прямой, как стрела, и, как ему тогда казалось, бесконечной. Рядом с ним по Дороге ехали его друзья, иногда Ветер ненадолго останавливался, но вскоре снова продолжал свой путь.
И он был счастлив…
Дорога, как обычно, отдавала ему себя километр за километром. Пел двигатель спорт-байка, мягко шуршали шины. На обочине дороги стояла машина и моргала аварийными огнями, водитель стоял у поднятого капота. Вдруг на дорогу выбежала его дочь: маленькая девочка - лет 5-6 – с букетиком полевых цветов в руке...
Дорога, как и прежде, убегает за горизонт; солнце с непонятным упорством плавит асфальт; ветер играет с прошлогодними листьями и негромко поет в ветвях деревьев. На обгоревших останках мотоцикла одиноко лежит букетик полевых цветов…